[mlplover]

Название: "Две Стороны Зла"
Автор: D-r Zlo
Бета: |Key|
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Шестёрка, Селестия, Луна, Найтмер Мун, Дискорд, Спайк
Категория: джен
Жанр: АУ, фэнтази
Рейтинг: от G до PG-13
Саммари: события сериала, перенесенные в Древний Китай...
Предупреждения: хуманизация, ООС, вольное обращение с каноном, вольное обращение с китайской мифологией

имена

Твайлайт - Мусэ Хуосин
Эпплджек - Хоу
Пинки Пай - Цианвэй Сианбин
Рэрити - Ипин
Рейнбоу - Цайхон
Флаттершай - Мяньтянь Дачжан
Спайк - Лун
Луна - Юэ
Найтмер Мун - Эмэн
Дискорд - Хунлуан
Селестия - Тяньдэ

1 часть

- … разверзлась земля, небосвод тьмой омрачился… нет, нет и нет! Так, где же, где же она… Сотворитель дал ей имя Тяньдэ, а люди прозвали её… да, оно! Спасибо, Лун!
И книга покорной кошкой легла в худенькие руки юной госпожи Мусэ Хуосин, что из провинции Юнь. Она ладонью смахнула с неё пыль и резко открыла на оглавлении.
- Будьте осторожны, госпожа Мусэ, - испугался недотёпа Лун, потирая оставленную на голове тяжелой книгой шишку. – Вы её порвёте так!
- Брось, ничего я её не порву… Ага!
Несмотря на кровь потомственного дракона, словно обязывающую своего обладателя вести себя спокойно, мудро и никогда ничему не удивляться, Лун не уставал поражаться своей непутёвой хозяйке. Возможно, это объяснялось тем, что Лун был ещё очень молод, да к тому же слишком долго жил среди людей… но сам он предпочитал думать, что это просто госпожа Мусэ Хуосин способна вывести из состояния равновесия любого. Даже самого сильного дракона.
- Я точно помню, что я читала про них…
- Абсолютно точно, - кивал дракон, разглядывая мелькающие перед его носом картинки из книги. Удивительная редкость, эти книги – особенно сейчас, когда в почёте совершенно иные способы провести своё свободное время. Например, возносить хвалу Госпоже Ночи, императрице Юэ.
Впрочем, нельзя сказать, что и при Благословенной Тяньдэ чтение было популярно. Но тогда положение спасали приглашенные ею из других стран гравёры и живописцы, поднявшие книжную миниатюру Эквестрии (как они её называли) до небывалых высот. Лично сам Лун ради одних лишь картинок все эти книги и смотрел – его завораживало сочетание техник эквистрийской живописи с тонким летящим рисунком заморских государств. Впечатление создавалось воистину прекрасное.
Но госпожа Мусэ никогда не смотрела на картинки в книгах. Она вообще очень странная, если уж на то пошло – даже не столько по мнению Луна, сколько в глазах окружающих. Луну-то что? Луна кто кормит, за тем он и пойдёт. А вот жители деревни с подозрением косились на замкнутую, мрачную и ехидную девицу. Да ещё и книжек у неё столько - не сосчитать! Как женихов у милой Сяофэнь. Если уж она и не ведьма, так сумасшедшая определенно.
А Лун любил сумасшедших. Ему они казались… интересными. Хотя и проблем от них было предостаточно, что и подтверждалось эксцентричным поведением юной госпожи Мусэ. Её тысячи странных и нелепых привычек, не подходящие для аристократки-сироты, не укладывались в голове. Например, её нездоровая тяга к старинным ненужным знаниям, книгам и неумение готовить, доходящее до абсолюта. И это не говоря об её странном интересе к легенде о Распаде…
- Элементы… элементы… Ага!
Лун собирал раскиданные по комнате книги и листья пергамента, и укоризненно качал головой. И чего ради надо было переворачивать вверх дном всю библиотеку? – думал он, расставляя собранные книги по полкам. Всё равно байка об Элементах того же рода, что и история о Распаде – чёрт его знает, так ли это, не так?.. Кто-то отмахивается от неё, кто-то дополняет историю выдуманными абсурдными подробностями… В любом случае, это явно не что-то такое совсем уж неизвестное.
Вообще странная была эта история, с Распадом. Всё началось, конечно же, давным-давно, – это вам каждый дурак расскажет, – когда Сотворитель рисовал своей жене этот мир. Но в то время Богиня-Матерь заболела, и её мучил такой сильный кашель, что вся земля от него затряслась, и нарисованный Сотворителем мир раскололся на четыре половинки. Рука Сотворителя дрогнула, и с кисти его упало две капли чёрной краски. Одна упала на Луну - и так родилась одна из Сторон Зла. Она была полна жестокости, чванства и злобы. Мудра и разумна была она, но её мудрость и разум не шли ни в какое сравнение с её дьявольской хитростью и гордыней. Волосы её были усеяны сверкающими звездами, а черно-синие глаза несли в себе безумство ночи. Эмэн было имя её. Люди же прозвали её Лунным Кошмаром.
Вторая капля упала на Солнце. Была она светлее первой, однако, если первая была из чистой краски, то эта – подручная смесь из трав и красящих веществ (Лун уже не помнил точно этого момента). В любом случае, из такого странного смешения материалов появилась вторая Сторона Зла: чудовище жуткое с раскосыми желто-красными глазами и выступающим над верхней губой клыком. Одна рука его была покрыта змеиной кожей, на другой – худые длинные пальцы, напоминающие птичьи когти. Одна нога была короче другой; на первой – копыто, а вторая – львиная мягкая лапа… Но он был так хитер, что всякий раз менял свой облик, как ему вздумается, и никто так никогда и не знал, как он выглядел на самом деле. Имя ему было Хунлуан, а люди стали называть его Хаосом.
Когда эти капли упали на нарисованный мир - задрожал он, захлестнуло его безумие: опасная чёрная ночь сменялась палящим солнцем и шоколадными дождями. Люди и драконы изнывали от голода и мора. Ночью они боялись диких зверей и кошмаров, призванных Эмэн, а днём – потерять самих себя, ведь Хунлуан забирает всегда только суть предмета.
Сотворитель испугался, увидев погрязший в хаосе мир, но сам изменить это он был уже не в силах. Позже Богиня-Матерь родила на свет двух дочерей: одна была полна любви ко всему сущему, и звали её Тяньдэ, а вторая несла красоту и мудрость возвышенного - ей было дано имя Юэ. Вместе они одолели обе Стороны Зла и заточили их в скалы. Камни эти хранились в императорском саду, под постоянным контролем, чтоб не допустить освобождения порождений тьмы. Благословенная Тяньдэ стала править Эквестрией, и мир воцарился в стране... Ну, до какого-то момента. Пока Госпожа Ночи, Юэ не позавидовала сестре и не свергла её с трона. Тогда и случился Распад: люди стали ненавидеть драконов, драконы – людей, ночь короче дня… ну и прочие радости. А Сотворитель словно и забыл об этом мире: теперь лечит он свою жену, Богиню-Матерь, от жуткого кашля…
Впрочем, что там у них происходило на самом деле и правда ли у Юэ с Тяньдэ божественное происхождение, Лун не знал и предпочитал об этом не задумываться. Драконья мудрость позволяла ему относиться ко всему скептически, но и в то же время допускать любую возможность абсолютно всего. Как, например, того, что он, дракон в энном поколении, служит сумасшедшей ведьме-человеку. Ну не дурак ли? Определенно, дурак.
Хотя ему так больше нравится, если уж на то пошло.
- Нашла! – раздался торжественный голос госпожи Мусэ. – Послушай, Лун, о чем тут говорится: Эмэн и Хунлуан были повержены шестью Элементами…
- Да, да, да, знаю, - ответил ей Лун. – Верность, смех… и что-то там ещё.
- И все они были в короне Тяньдэ! – всё же сущая девчонка эта госпожа Хуосин: щеки раскраснелись, длинные черные волосы с традиционными розовыми прядями растрепались, а край рукава весь перемазан в чернилах. – Лун! Ты понимаешь, что это значит?
- Понятия не имею, - честно ответил дракон.
- Если Благословенная не исчезла бесследно, то с ней должна была быть её корона!
- Ага, - Лун по-прежнему был в замешательстве. – И что теперь?
Госпожа Мусэ стала ходить из угла в угол и покусывать кончик пера. Помимо того, что она, в принципе, была сама по себе странной, да ещё и ведьмой (и к тому же совершенно не умела готовить), она была одной из самых нескладных юных девушек своей провинции: пока госпожа Мусэ ходила по комнате в задумчивости, она случайно опрокинула со стола искусно расшитый Луном веер. Лун тихо ойкнул, но, слава Сотворителю, с веером ничего не произошло – ох уж эта нескладная Мусэ!
- Когда будет Лунный праздник?
- П… послезавтра, должно быть, - ответил Лун, заботливо поднимая с пола свое творение и смахивая с него несуществующие пылинки.
- Отлично! Тогда мы едем в столицу!
- …простите, что?
- Лун, собирайся! Мы выезжаем сегодня!
- Но, госпожа Мусэ…
- Нельзя терять ни минуты! – ведьма лихорадочно собирала нужные ей книги. – Послезавтра Лунный праздник, а это значит, у нас появится возможность попасть во дворец императрицы Юэ!
- Зачем?!
- Чтобы найти Благословенную Тяньдэ, конечно! – удивлённо воскликнула госпожа Мусэ и на пятках повернулась к опешившему Луну. – Позови сюда служанок, мне необходимо привести себя в порядок! И да, прикажи приготовить всё к нашему отъезду. И побыстрее!
Лун медленно кивнул, всё ещё не справляясь с навалившейся на него информацией. Похоже, голова этой девушке дана исключительно для ношения косы, растерянно думал он, звоня в служебный колокольчик.
Впрочем, эта поездка обещала приключения, а приключения он любил. Может быть как раз потому, что был очень молод.

***
Несмотря на роскошь и богатство того образа жизни, что вела императрица, дворцов было всего два. Самый роскошный из них при этом стоял вовсе не в столице, а дальше, у горного хребта, похожего на дракона. Это было воистину восхитительное здание, чье великолепие превосходило даже красоту прекрасного сада Благословенной Тяньдэ. Витиеватость барельефов, сложные системы арок и контрфорсов, изящные своды, тысячи окон и миллионы, нет, миллиарды звёзд по всему дворцу, а вокруг него - вечно ночное озеро… Заблудиться в стенах этого исполина было проще простого – если уж не в самом дворце, то в Зеркальном коридоре, а если не в Зеркальном коридоре, так в личном саду императрицы. Но случайно забрести в сад было делом, равноценным самоубийству - никому, ни одной живой душе не разрешалось входить туда.
Несмотря на обилие слуг и охраны, дворец пустовал – особенно сейчас, в эту ясную полночь. Лишь одинокая женщина, сидя на своём тяжёлом троне, нервно вжималась в его спинку – и очень, очень долго о чём-то думала. Голову её венчала диадема из лунного серебра, поэтому не было никаких сомнений в том, кто именно занимает императорский трон…
Впрочем, впечатление это ошибочное. Со времён Распада не появилось ещё ни одного человека, чей зоркий глаз смог бы раскрыть обман: ведь все жрицы Тяньдэ были отправлены в драконьи горы, на верную смерть, а равных им в силе никого больше и не было… Да и кому, на самом деле, важно знать, кто же эта прекрасная дева, что предстает в обличии сестры императрицы, Юэ? Право, не грешно и влюбиться в такую – только чтоб она сама не знала об этом. А после утешать себя тем, что в прекрасную Эмэн, первую Сторону Зла, не влюблялись лишь слепые да полные идиоты.
- Ты очень меня расстроила, Эмэн. Очень.
Впрочем, кто б да в здравом уме осмелился назвать вторую Сторону Зла, ужасающего, но великого бога хаоса полным идиотом? Такое позволяли себе лишь немногие - и покоились они ныне либо в земле, либо доживали остаток дней в домах для душевнобольных. О, нет, Хунлуан вовсе не был мстителен. Всего лишь обидчив, и не более.
- Ты должна была мне помочь. Постыдилась бы, Лунный Кошмар!
Богиня Эмэн подошла к окну, слушая, как возмущённо шипит ей в спину голос Хунлуана, мягким шелестением исходящий из каждого миллиметра стен зала. Ей было не привыкать к обидам и проклятиям своего брата: каждую ночь он то умолял выпустить его из скалы, то грозился свергнуть её с трона, то живо и ярко расписывал силу и достоинства богини-правительницы, её несказанную красоту, её мудрость, её…
- Ну, полно! – разозлилась Эмэн, стараясь не смотреть в сторону двери, ведущей в сад. – Что тебе от меня нужно, братик?
- Трава натёрла камень, - насмешливо ответил ей голос. – Поправить надо, а то один я, знаешь ли, не справлюсь.
- Довольно, - Эмэн вскинула тонкие чёрные брови и плотнее закуталась в шаль из черно-синего шёлка. – После праздника я непременно заткну твою болтливую пасть. Уж это я тебе обещаю.
- Ай, сестрёнка Эмэн… Одну ветку тронешь - десять закачаются, а падающий дворец одним бревном не подопрешь. – Голос звучал насмешливо-насмешливо, так, что богиня сжала кулаки от злости. – Поспорим, что не пройдёт твой праздник? Или затрусишь, а?
- Не смеши меня, - рассмеялась Эмэн. – Разве найдётся кто-то равный мне по силе? Или, может, это ты мне помешаешь, о мой говорящий булыжник?
- Равный не равный, а ведь и тростинка ломает хребет верблюду, - многозначительно отозвался голос Хунлуана.
Богиня Эмэн только фыркнула в ответ на это.
Она отправилась в свои покои, но чувство беспокойства, захлестнувшее её в начале вечера, по-прежнему не уходило. Она оправдывалась тем, что во всём виноват заточенный в скале Хунлуан, и что это его идиотские разговоры портят ей настроение. Эмэн в отместку начинала говорить ему о своих победах – о том, что зла становится всё больше, что солнце почти совсем забыло про их края, и какая сейчас в стране стоит восхитительная ночь. Удовлетворения ей это, правда, не приносило: Хунлуан не злился на её рассказы, а лишь начинал отвратительно смеяться – он, смеяться! А ведь он заточён в огромном куске камня! Как и она сама когда-то…
Одни лишь расстройства с этим братом. И ведь никак не избавишься от него, никак не уйдёшь – ох уж эта магия Гармонии, навек привязавшая его к этому месту…
Ну, ничего, раздумывала богиня, с наслаждением подставляя своё лицо под ночной ветер, ничего. Она с ним непременно справится. Наступит Лунный праздник, придёт кормилица-Луна во всей своей красе, наденет праздничное красное кимоно, и тогда уж точно – никто и ни за что не остановит Эмэн, не будет ей равных по силе. Не придется ей больше прятаться за чужой личиной. И с братом она тогда разберётся. А там, глядишь, и с самим Сотворителем можно будет совладать… И настанет ночь, вечная ночь, как она всегда и хотела…
Триумф её близок. Надо лишь пережить всего каких-то несколько дней…

В коридоре никак не утихал ехидный смех второй Стороны Зла, бога хаоса Хунлуана.

***
Лунный праздник – один из тех непостоянных дней, блуждающих то туда, то сюда, по всему году, как праздный и величественный скиталец. В этот раз он пришёлся на раннее лето – то самое приятное время, когда было ещё недостаточно жарко, но при этом тепло окутывало всю землю и каждого по отдельности. Идеальное время для окончательной коронации принцессы Юэ.
Подъезжая к столице, невозможно не заметить огромные яблоневые сады. Часть из них, впрочем, уже засохла – императрица Юэ категорически не желала видеть в своей стране хоть один символ солнца, и разрешила оставить только белые яблоки. Остальные же деревья… нет, они не были срублены, как сделали бы это люди Запада – жители Эквестрии с трепетом относили ко всему живому, пусть даже и растениям. Их просто заразили паразитами, и теперь они представляли собою жалкое зрелище.
Впрочем, из всей делегации грустил о погибших яблоневых деревьях один лишь Лун – юная госпожа Мусэ Хуосин была занята не тем. Она продолжала копаться в старых книгах и чертежах, и что-то бормотала про себя – вероятно, высчитывала, где могут находиться элементы, усмехнулся Лун. Ох уж эта непутёвая девица…
Неожиданно семейный экипаж господ Мусэдэ остановился. Юная госпожа недоуменно и слегка раздражительно посмотрела на Луна, Лун слегка отодвинул балдахин и высунулся наружу.
На обочине стояла юная девица: глядя по её одеянию, можно было предположить, что она из семейства мелких торговцев – простое и аккуратное кимоно, минимум украшений, волосы спускаются косой, заплетённой на западный манер. На голове была шапочка, наподобие тех, что носили рабочие в саду у госпожи Мусэ. Взгляд ясный и прямой, но затронутый лёгким беспокойством…
Увидев сердитого Луна, она поспешила к нему и резко поклонилась:
- Простите меня, о добрый человек! – Голос её, высокий и задорный, всё же не был крикливым, как такое часто бывает у девиц подобного происхождения, а наоборот, спокойный и приятный. – Я дочь госпожи Хоу-нюйши, Хоу-сяоцзе. Мы идём издалека. Наш экипаж сломался, и наши слуги помогают Хоу-нюйши. Поэтому вместо них о помощи прошу я.
- Что тебе нужно? – произнесла Мусэ, и Лун растерянно отодвинулся, давая возможность юной госпожи выглянуть за балдахин (срам невероятный… но это же госпожа Мусэ, в конце концов. Ему не привыкать).
- О, юная госпожа! – обрадовалась Хоу-сяоцзе, увидев свою ровесницу. – Если бы вы были так добры и помогли нам с Хоу-нюйши добраться до столицы!... У нас сейчас пока нет с собой денег, но очень много яблок – мы везём их в императорский дворец. Думаю, часть из них можно было бы Вам отдать за Ваше доброе сердце…
Мусэ замешкалась. Ей было непривычно общаться с другими людьми, а уж тем более оказывать кому-нибудь услугу – юная Мусэ имела репутацию девушки несговорчивой и угрюмой, поэтому никто к ней и не обращался. Наконец, пометавшись между «сделать доброе дело» и «отправить юную хамку обратно к своей бабке», она выбрала благородный вариант и устало произнесла:
- Эй, вы, пройдите за госпожой Хоу и помогите её слугам дотащить все вещи! Да побыстрее!
- Ура! – воскликнула обрадованная госпожа Хоу. – Спасибо Вам, юная госпожа…
- Мусэ Хуосин, - немного раздраженно выдохнула Мусэ, выходя из экипажа. Лун слегка улыбнулся: он любил, когда гордыня господ подвергалась перевоспитанию добродетелью, как сейчас. Мусэ не имеет права не уступить свой экипаж Хоу-нюйши: ведь та старше её, а, значит, если уж следовать требованиям этикета, то до конца...
И вот огромный конвой из слуг двух разных семейств нёс огромное количество корзин с белыми яблоками и вещи из поломанного экипажа семьи Хоу; чуть позади ехал экипаж Мусэ с восседающей в нём довольной старухой, а мрачная Мусэ и светящаяся радостью и достоинством девица Хоу шли в конце процессии – разумеется, с сопровождением слуг. Вместе с ними шли несколько братьев девицы Хоу – им явно было не привыкать ходить пешком, настолько флегматично они относились к произошедшему событию.
- Я Вам очень благодарна, госпожу Мусэ, - произнесла девушка. – Моя семья многочисленна, но денег у нас не очень много, а те слуги, которые у нас есть, в основном фермерские рабочие, а не полноправные слуги… Если мне когда-нибудь выпадет возможность Вас поблагодарить, я непременно сделаю это.
- Не стоит благодарностей, - уныло произнесла Мусэ, а Лун шёл позади и весело насвистывал какую-то мелодию: ему было немного жаль непутевую хозяйку… но да Сотворитель с нею, никто от походов пешком не умирал. Привыкнет.

Госпожа наместница, миловидная пожилая чиновница первого ранга, одетая в аккуратное служебное кимоно тёмных цветов (разумеется, старая дева – обязательное требование профессии) с почётом встретила госпожу Мусэ и выразила свои сожаления, что юная госпожа не наведывалась к ним раньше. Мусэ извинилась перед ней и пообещала впредь исправить свою оплошность; однако далее последовала новость, которая её поразила.
- Нижайше прошу прощения, госпожа наместница, но я не могу быть выбрана в жрицы Её Императорского Величества.
- Мы высылали Вам письмо с сообщением об этом, - удивилась госпожа наместница, поправляя выписанное из-за океана модное пенсне в тонкой золотой оправе. – Вы разве не получили его?
- Кажется, нет, - соврала Мусэ: она не читала приходящие ей письма.
- Видимо, не дошло, прошу меня простить за это. Но разве Вы не знали, что раз в восемь-девять лет Её Величество, будь то Хозяйка Ночи или ранее Благословенная Тяньдэ, выбирают себе новых жриц?
- Я знала об этом, конечно! Но разве сейчас не рано?
- Те шесть девушек уже выросли. И наступил черёд выбрать новых жриц среди лучших девушек Эквестрии. Ну неужели Вы не знали об этом?
- Нет, - ответила как громом пораженная Мусэ. Всё складывалось как нельзя лучше: если она будущий жрец Её Величества Хозяйки Ночи, Юэ… значит, она сможет проникнуть в замок! И найти там хоть какие-то следы от короны Тяньдэ! – Это слишком великая честь для меня…
- Ох, я Вас прошу, - поклонилась госпожа наместница. – Уж если кто из юных девушек и достоин звания жрицы Юэ, так это Вы, госпожа Мусэдэ.
- Получается, я буду жить отдельно?..
- Нет, почему же, вместе с другими жрицами. Но помещение будет у Вас своё, это да. Там Вы можете разместить и своих слуг…
- Что ж, я должна поблагодарить Вас за оказанную доброту, - вежливо произнесла Мусэ, ликуя от радости. – Ваши слуги проводят нас до моей новой обители?
- Разумеется, - кивнула госпожа наместница; всё же заграничные украшения невероятно хороши, с завистью подумала Мусэ, разглядывая пенсне чиновницы. – Всего доброго, госпожа Мусэдэ. И готовьтесь к посвящению: Вам осталось всего два дня!

Радость Мусэ была неописуемой. Она плохо строила планы, в основном из-за того, что не слишком интересовалась миром внешним и не очень хорошо представляла, как в нём ориентироваться, но вот эта задумка с короной Тяньдэ! Всё идёт как нельзя лучше! Она не вполне представляла, где будет искать Тяньдэ и её корону… Впрочем, в книге говорилось что-то про сад камней – Мусэ не верила в благородство Юэ и была уверена, что добрая сестра превратила венценосную императрицу в камень. Иначе как объяснить это бесследное исчезновение Тяньдэ?..
Впрочем, наивные надежды поработать немного у себя разбились о рифы суровой реальности.
Как только она вошла в дом – низкий, затейливо расписанный, ярко выделяющийся среди новых унылых построек Хозяйки Ночи – как её тут же сбил с ног какой-то розовый ураган волос, бантиков и воплей. Cбитая с ног Мусэ расслышала нечто вроде:
- Аааа, какой кошмар! Новенькая! А мы ещё не подготовились! Не входи, не входи, не входи!
Мусэ растерянно стояла на месте, пока тайфун не улетел обратно. Она некоторое время будто бы вросла в пол, затем раздраженно покачала головой, смешно фыркнула и направилась к себе.
Но, как оказалось, всем было до неё дело.
В дом уже въехали остальные пять девочек, назначенные жрицами Юэ, и розовый ураган была одной из них. Пытаясь угостить гостью надкусанным пирогом, испеченным едва ли не собственноручно, невероятно кудрявая девочка в праздничном розовом кимоно из шёлка и атласа, с какими-то безвкусными цветочками и западными бантами, болтала так много и так громко, что буквально через пару минут у Мусэ просто заболела голова.
- Цианвэй Сианбин! – гордо представилась девчушка. – Ой, а ты не местная, да? Я сразу это поняла! Ну конечно, я ж тебя не видела тут ни разу! А я ведь каждый угол в городе знаю! А ты откуда? Что читаешь? Ой, непонятное что-то… А как тебя зовут?
- Циан, оставь в покое новенькую, - ответил ей знакомый голос, и Мусэ вздрогнула: она узнала в нём встреченную девицу Хоу. – Ой, госпожа Мусэ, как это неожиданно!
- Ой, а вы знакомы? – запрыгала девица Циан; казалось, она заполнила собой всю комнату. – Как здорово-здорово-здорово! Сразу двое приехало! Вы знаете, я так растерялась, так растерялась…
- Милая, не болтай слишком много, - мурлыкнула одна из девиц; она до этого сидела за прядильным станком и заканчивала какое-то удивительной красоты полотно. Мусэ периодически посматривала на неё: определённо горожанка и определённо аристократка – с какой статью она себя держит, каким достоинством исполнен каждый жест этой юной красавицы! Впрочем, ещё вероятнее, что она может быть компаньонкой чьей-нибудь дочери – они обычно держат себя с куда большей царственностью, нежели их аристократические «друзья». Лун, кажется, уже в неё влюбился – каким взглядом он на неё смотрит…
- Это Ипин, - представила её Цианвэй, взмахивая кудряшками. – Правда, красивое имя? Как бы я хотела иметь такое же!
- Ой, да прекрати, - дружелюбно произнесла Ипин, поправляя причёску на голове. – Ты не брала мои ленты, Циан? Смотри, с тебя ведь станется.
- Взяла одну, - моментально расстроилась девочка. – Это плохо, да?
- Ой, да что ты, вовсе нет! Просто предупреждай меня об этом, хорошо? Мне как раз не хватает розовой…
«Они все чокнутые какие-то, - мысленно взвыла Мусэ. – Благословенная Тяньдэ, за что?! Почему они все такие девочки?».
Ей было совестно перед собой признаться, что это она не умеет общаться с людьми. Даже если они дружелюбно настроены к ней.
Впрочем, шумная и гиперактивная Цианвей, изысканная и женственная Ипин, и простая и открытая Хоу были только цветочками. Ягодкой оказалась Цайхон – мужественная и шумная дочь полковника, носящая мужскую выпускную военную форму и украсившая ворот шкурой дикого кота, раскрашенной во все цвета радуги.
Если Цианвей пыталась растормошить и увеселить растерянную и замкнутую Мусэ, то Цайхон сделала куда проще – по-братски стукнув кулаком в плечо ошарашенной девочки (и ведь больно же!), сразу объявила, что они теперь друзья навек, и пусть кто попробует обидеть Мусэ – сразу получит!... А вот куда получит, не уточнила. Но всем и так было понятно, что спор с Цайхон добром не кончится. Хоу, правда, расположила к себе эта излишняя открытость, и вот они уже забылись в болтовне: одна рассказывала о своих буднях в команде самых быстрых бегунов военной академии, а вторая смеялась над каждой шуткой. Мысленно благодаря Хоу за вовремя оказанную помощь, Мусэ нырнула в коридор и пошла к себе в комнату.
По дороге она встретила последнюю девицу, имя которой она узнала позже (Мяньтянь Дачжан, кажется, как-то так): она сидела возле котёнка, пьющего из блюдечка молоко, и со скромной улыбкой что-то ему напевала. Увидев Мусэ, она заметно оробела и, бесконечно извиняясь, взяла котёнка под мышку и быстренько ушла к себе. Мусэ пожала плечами: кажется, с этой девочкой у неё точно не будет никаких хлопот. Но вот остальные…
«Они ведь могут испортить мне все планы», - зло думала Мусэ, падая на мягкую постель. Цианвэй напросится вместе с ней и своей шумной болтовней привлечет охрану. Цайхон обвинит её в предательстве и, не дай Сотворитель, ещё под трибунал отдаст. Хоу… просто может не вовремя её хватиться и начать искать, тем самым привлекая ненужное внимание. Вот, кажется, Ипин и эта девочка не вызовут никаких проблем… хотя кто их знает, тут уж ни в чём нельзя быть абсолютно уверенным.
Одним словом, задачка. Которую надо было решать в срочном порядке. Иначе не видать ей возвращения Тяньдэ…

***
Лунный праздник – это всегда зрелище, достойное любования. Жители всей страны стекались в столицу, чтобы посмотреть на это незабываемое по красоте зрелище, достойное празднества богов. Это всегда тучи на облаках, синие платья у жриц, это золото, это иссиня-чёрное ночное небо и мистические голубоватые сумерки, покрывающие прозрачным одеялом серо-изумрудную землю. Нет на свете вещей, сравнимых с Лунным праздником, говорила императрица Юэ.
Будущие жрицы с самого утра доставляли хлопот мрачной Мусэ. Вместо того, чтобы взять да спокойно подготовиться, в доме начался сущий кавардак: сначала все потеряли Хоу, потому что она отправилась помочь своей бабушке, затем Ипин вдруг решила, что они все недостаточно похожи на будущих жриц. «Девочки, вы не можете предстать перед императрицей как сущие деревенщины!» - восклицала она, безуспешно пытаясь привить своим подружкам аристократичную осанку и необходимым для представительниц высшего общества манерам. Цианвэй и вовсе просто скакала от радости, и своими шумными, переполненными счастливыми эмоциями, визгами мешала абсолютно всем, даже застенчивой милой Мяньтань.
Мусэ понятия не имела, чем руководствовалась императрица, выбирая себе в помощники деревенщину, мужланку, егозу и тихоню, но, вероятно, на то её императорская воля. Больше её беспокоил вопрос, как с таким сопровождением она сможет прорваться во дворец – ведь от них же никак нельзя будет скрыться!
- Не беспокойтесь, - произнёс Лун. – Вы, госпожа Мусэ, конечно, сумасшедшая, но я Вам помогу.
- Спасибо тебе, Лун, - от всей души поблагодарила его девушка.
Теперь ей было куда спокойнее: Лун был славным слугой, умным и сообразительным. Уж он-то точно что-нибудь придумает.
А вот ей появляться во дворце без четкого плана действий ну совсем нехорошо.
К вечеру они были готовы, и у Мусэ ужасно болела голова от шума.
- Какая ты красивая! – радостно воскликнула Цианвэй, хватая Мусэ за руки. – Ипин, а я смотрюсь так же красиво? Правда? Правда? Ну скажииии!
- Если бы ты постоянно не вертелась, ты бы выглядела более достойно, - мягко ответила ей Ипин, изящным жестом поправляя причёску. – И что с твоими волосами, Цианвэй?
- Ничего, девчонки! – шумно отозвалась Цайхон: синее платье из легкой воздушной ткани шло ей примерно так же, как корове седло. – Я уверена, Её Высочество оценит мои способности, и тогда!...
- Прости меня, пожалуйста, но могла бы ты не махать руками так сильно? – еле слышно произнесла Мяньтань, когда после очередного взмаха кисть руки Цайхон чуть не ударила её по лицу.
- Говорят, это будет лучший праздник за всё существование Эквестрии, - некстати сообщила Хоу, облокачиваясь на стену.
Мусэ молчала. Ей ужасно не нравилось, что никто из этих девочек ни разу не заговорил о Благословенной Тяньдэ, о том, что, возможно, с приходом Юэ на земле окончательно воцарится Царство Ночи, что страна теперь совсем не такая светлая и радостная, какой она была при Тяньдэ…
Или же это ей кажется? Может ли быть, что она просто усложняет ситуацию? Ведь она практически не бывает на улице. Она не нищая, чтобы жаловаться на свою судьбу, живёт в достатке и благополучии. О грядущем Царстве Ночи намекали лишь беспокойства в народе, да принимаемые один за другим странные, жестокие законы – которые, опять-таки, не касаются её. Быть может, она всё это выдумала?
Как бы то ни было, но узнать об истинной причине пропажи Тяньдэ она была обязана. Хотя бы как учёный.
Они вышли из дома, и на улице их встретила та самая чиновница в пенсне и королевская охрана. Встретив будущих жриц поклонами, их усадили в большую и удобную карету, обитую изнутри тёмно-синим шёлком. Лун, поклонившийся на прощание, пристал к слугам, идущим позади. Мусэ уселась у окна, чтобы быть подальше от источников своего раздражения, но не тут-то было – девочки шумно начали выяснять, кто же из них станет главной.
- Конечно же, я, - самоуверенно утверждала Цайхон. – Ведь я же единственная и неповторимая! К тому же только у меня есть лидерские задатки!
- Эй, Цайхон, я так не думаю, - возразила Хоу.
- Ой, Мусэ, а что ты думаешь? – воскликнула Цианвэй, и все посмотрели на прижавшуюся к окну девушку.
Мусэ почувствовала, как сильно она покраснела. Она не привыкла быть в центре внимания, и ей хотелось куда-нибудь исчезнуть, подальше, чтобы её не донимали такими вопросами… но куда? Уже никуда не исчезнешь и не сбежишь…
- Я не знаю, - ответила наконец она. – Но мне кажется, Её Высочество Императрица сама решит, кто будет из нас главной.
- Правильно! – резко воскликнула Цайхон, громко хлопнув в ладоши. – Именно так! И я собираюсь доказать, что я самая лучшая!
- Ох, опять, - закатила глаза Ипин; ей явно не очень нравились мальчишеские замашки Цайхон.
И в этом Мусэ была с ней полностью согласна. Впрочем, ей не нравилась вся команда, поэтому не было смысла выделять Цайхон отдельно.
Мусэ могла лишь успокаивать себя, что скоро она от них отстанет, и тогда, возможно, она сделает то, ради чего приехала.

Они прибыли во дворец, и это было как нельзя лучше; их оповестили, что некоторое время им надо будет побыть внутри и подождать до начала церемонии, тогда они выйдут и встанут позади императрицы Юэ.
- И зачем только нас выдернули так рано, - возмутилась Ипин. – Мы могли бы привести себя в порядок и не торопиться!
- Ой, да ладно! – воскликнула Цианвэй. – Посмотрите зато, куда мы пришли! Какой великолепный дворец! Знаете, я так часто его видела издалека…
Дворец в самом деле был прекрасен: он занимал практически восемь зданий, изящный, ажурный, не похожий ни на что. С воцарением новой императрицы были сняты прежние статуи и медальоны, и солнца и тонконогих лошадей заменили луной и драконами. Целый хаос коридоров, комнат, башенок, галерей, с тонкими стенами, уходящими в небо острыми сводами и широкими нефами… Истинное воплощение гордыни императрицы Юэ; как могла судить по рисункам Мусэ, раньше дворец был другим.
Их усадили в комнату и угостили чаем со сладостями. Мусэ осматривалась в поисках шанса на побег: вокруг стража да слуги, и никакой возможности вырваться нет, так ей казалось. И когда она уже совершенно отчаялась, как вдруг взбалмошная Цианвэй с таинственным видом наклонилась к столу и прошептала:
- А давайте изучим дворец!
Мяньтань и Ипин хором вздохнули, бровь Хоу поползла вверх, зато Мусэ не находила себе места от радости. На мгновение ей даже показалось, что ей симпатична невменяемо весёлая Цианвэй.
- Я полностью согласна! – поддержала она, и девочки с нескрываемым удивлением посмотрели на неё. – Мне кажется, нам надо же чем-то заняться в это время.
- Ну, раз Мусэ говорит об этом, то, наверное, так и надо сделать, - неуверенно произнесла Хоу. – Но как мы отвлечём стражу?
- Очень просто! – сказала Мусэ. – Я немного умею колдовать.
- И я! – неожиданно поддержала Ипин, чего Мусэ уж никак не ожидала: такая манерная, изысканная девушка – и вдруг стремление к приключениям…
- Отлично, тогда вперёд! – едва ли не в голос воскликнула Цайхон, но Хоу вовремя одёрнула её.
Мяньтань что-то пробормотала, вроде «Ой, девочки, может, не стоит», но никто её уже не слушал – Мусэ уже начала колдовать, и, через некоторое время, в их комнату ворвался управляющий, гремя колокольчиками.
- Простите, юные госпожи, - кланялся он так сильно, что, казалось, вот-вот отобьёт себе лоб. – У нас случилось недоразумение, и мне придётся забрать всех слуг с собой. Вы же не против?
- Нет, мы подождём и так, - нестройным хором произнесли девушки. Управляющий ещё раз поклонился и велел всем королевским слугам идти за собой.
В комнате осталась одна лишь стража.
- Я возьму её на себя, - одними губами сказала Ипин. Она достала красный мешочек и, высыпав на свою тонкую ручку немного зелёного порошка, подула на него, и он приземлился как раз на стражников (Мусэ и Мяньтань пришлось уворачиваться). Вскоре стражники начали клевать носом, а ещё через несколько мгновений они видели красивые сны.
- Пошли!
Они вышли потихоньку, друг за другом, и сразу же нырнули в один из проходов. Ипин шла сразу за Цианвэй, и, когда им попадался кто-то из стражи, дула на него зелёным порошком, и он тотчас же засыпал.
Мусэ впервые подумалось, что, наверное, ничего такого делать не надо было – ведь всё-таки они в гостях у императрицы, и такое поведение можно рассматривать как предательство её благосклонности… Не исключено, что и наказать за такое могут!
Но всё же азарт и жажда узнать правду о Тяньдэ затмевало все попытки разума её остановить; и вот она уже сама воодушевленно рассказывала девочкам легенду об императорском саде.
- Говорят, - её голос был полон воодушевления, - говорят, заколдованные Эмэн и Хунлуан стоят у них в саду, и превращены они в два чёрных камня, выражающие их тёмную сущность…
- Ваааа! – восторженно выдохнула Цианвэй. – Пошли посмотрим!
- Он наверняка серьезно охраняем, - вмешался единственный голос разума в этой компании, Хоу. – Как мы туда проникнем?
- Что-нибудь придумаем! – решительно сказала Цайхон. – Мусэ, ты по своим книгам знаешь, где это может быть?
- Там не написано… Но дано примерное описание одним иностранцем: он прошел три оранжереи, два темных коридора и спустился вниз по лестнице, которая вела к…
- Всё, отлично, - перебила её Цайхон, - теперь мы можем его найти!
Они шли вперёд, не думая о том, что совсем скоро должна начаться церемония, и их могли хватиться – нет, они совсем не думали об этом. Цианвэй шла впереди; она – большой ребёнок, ведомый азартом и желанием узнать о самых заповедных и страшных уголках этого дворца. Цайхон искала приключения, где могла бы проявить свою военную доблесть и невероятную для девчонки силу. Мяньтань ничего не хотела, но Мусэ видела блеск в её глазах, и поняла, что и она заразилась настроением своих подружек. Хоу же просто, видимо, было скучно, и она спокойно шла рядом. Ипин вся эта ситуация казалась ужасно романтичной: она представляла себе, какие они встретят сокровища и как будет красиво в этом прекрасном императорском дворце.
А Мусэ...
А Мусэ считала галереи и оранжереи, внимательно смотрела по сторонам и ликовала. Она была уверена, что именно сегодня, именно в этот момент она наконец найдёт разгадку пропажи Тяньдэ. Она много раз читала эту легенду про Распад, и знала, что ключевое сражение между сёстрами произошло в том самом саду, где были заключены Эмэн и Хунлуан…
С трудом пройдя Зеркальный коридор, они наконец нашли какую-то лесенку – узкую, длинную, невероятно тёмную. Мусэ наколдовала им свет, и они осторожно спускались вниз. Испуганная Мяньтань крепко держалась за плечо Цайхон, и, казалось, даже беспечная Цианвэй слегка затрусила.
В конце лестницы была дверь. Муссы взялась за ручку и потянула на себя.
Удивительно, но она была открыта.
На мгновение у девушки замерло дыхание. В это же самое мгновение вновь проснувшийся разум почти закричал ей, что нужно поворачивать обратно и уходить куда подальше отсюда, и никогда не вспоминать об этом месте…
Но Мусэ выдохнула и зашла за дверь.
За ней последовали и другие девочки, и увиденное им так очаровало их, что они замерли так же, как и Мусэ.
Огромный, огромный сад, покрытый ночным небом – над землёй стелилось темное облако, на котором были раскиданы миллиарды звёзд. Лунные цветы, белые цветы, неизвестные деревья и растения – они создавали прекрасную и причудливую картину Вечной Ночи. И небо под ногами, и их можно было потрогать: небо оставляло на руках маленькие блестящие звездочки, а листья растений шумели колокольчиками.
- Как здорово! – воскликнула счастливая Цианвэй и кинулась играть с деревьями. За ней последовала и восхищенная Мяньтань, которая приговаривала «Какие же они миленькие!». Цайхон пожала плечами, но она не могла не заметить, что небо под ногами можно очень весело гонять и собирать в тучки. Хоу бесцельно ходила за Цайхон, а практичная Ипин взяла пару звездочек себе – на украшения.
И эта идиллия, возможно, продолжалась бы чуть подольше, не услышь они вопль Мусэ.
Когда девочки подбежали к ней, они не могли поверить своим глазам. Мусэ стояла и немного дрожала, прижав руки к лицу: перед ней, за лунной речкой, в которой течёт наичистейший лунный свет, стояли две сражающиеся скульптуры с коронами на головах и один огромный черный камень. В этих скульптурах девочки никак не могли не узнать…
- Тяньдэ и Юэ, - еле слышно, с невыразимым ужасом произнесла Мусэ.
На какое-то время они перестали даже дышать при виде этой картины. Шок был таким сильным, что они не могли даже бояться неожиданности своего знания. Хотя повод для страха был серьезный – ещё бы, один из чёрных камней, в котором должны была быть запечатанной одна из Сторон Зла, исчез, а императрица Юэ – вот она, стоит в виде каменного изваяния! Она сделала шаг назад – видимо, отступала при атаке своей сестры. А Тяньдэ словно нагнулась над ней, яростно за что-то отчитывая, и крылья на её спине были развёрнуты. Неужели она готовилась взлететь?...
- Девчонки, надо выметаться отсюда, - наконец произнесла Хоу, и только все собрались с ней согласиться, как неожиданно они все услышали смешок – странный, тягучий, мужской, насмешливый и неземной. Казалось, что он смеялся над ними и чему-то радовался, смеялся и радовался…
Это было последней каплей. Девушки дружно и с невероятной скоростью побежали к выходу – а смешок продолжал их преследовать, заставляя болеть почему-то затылок, а вовсе не уши.
Мусэ забежала последней и заколдовала дверь. Они поднялись наверх и только тогда позволили себе остановиться и отдышаться. Опасность миновала, и отвратительный смешок их больше не преследовал.
- Что это такое было? – спросила, наконец, побледневшая Цайхон.
- Может, господин Сторож так решил над нами пошутить? – предположила Цианвэй, прекрасно осознавая бредовость своей версии. Но, во всяком случае, остальные хотя бы слабо заулыбались.
- Что бы то ни было, но никому ни слова, ясно? – приказала Мусэ.
Девочки, приняв разумность этой идеи, закивали ей, и Мусэ развернулась для того, чтобы направиться обратно в комнату…

…как она остановилась на месте, и ноги её, кажется, словно вросли в пол.
Неподалеку от них стояла разгневанная, чёрная фигуры богини Эмен, которая притворялась Лунной императрицей.

***
Цианвэй коротко взвизгнула, Цайхон и Хоу выдвинулись слегка вперёд, словно прикрывая своих подруг, а Мусэ и остальные просто замерли на месте, не в силах пошевелиться.
«И чего ты ожидала? – пронеслось в голове у девушки. – Эмэн всё равно бы поняла, что вы были там. Даже если бы не поняла – увидела бы в твоих глазах страх. Ты бы не смогла скрываться. И никто бы из вас не смог».
- Так-так, - произнесла низким, слегка грохочущим голосом Эмэн. –Вот как вы отвечаете на моё гостеприимство!
Девочки поёжились, а она бросила взгляд вбок, словно желая убедиться, что дверь в сад закрыта.
Неожиданно в Мусэ проснулась несвойственная ей злость.
- Мы тебя не боимся! – этот голос был как будто бы не её, она никогда не говорила так резко и решительно. – Мы не боимся, Эмэн, Лунный Кошмар!
Девочки посмотрели на неё, как на сумасшедшую, со страхом и восхищением одновременно. Казалось, они все хотели её ударить и сказать что-нибудь вроде «Замолчи, дура! Извинись немедленно!», но они этого так и не сделали. Даже Эмэн удивилась, и в её глазах можно было прочесть, как сильно поразил богиню поступок Мусэ. А Мусэ тем временем продолжала:
- Я знаю, что ты нас накажешь, и я требую, чтобы ты не трогала их! Это была моя идея, и, если тебе надо кого-нибудь уничтожить, то возьми меня!
Богиня расхохоталась, и её смех на мгновение оглушил девушку. «Они с братом очень похожи, - промелькнуло в голове у прикрывшей уши Мусэ. – Даже смеются одинаково страшно».
- Глупая девчонка, - произнесла через смех Эмэн. – Неужели ты думаешь, что своей идиотской отвагой ты спасешь их? Ха, да как бы не так! Ты столь слаба и беспомощна, что не сможешь сделать ничего против меня!
На это Мусэ было нечего ответить, и она беспомощно сжала кулаки. А ведь Эмэн права – что она бы смогла с ней сделать? Она ведь даже колдует хуже Ипин… Безрассудный поступок!
Но, кажется, девочки прониклись её героизмом.
- Мы никуда не уйдём! – это Цайхон, ну конечно, кто бы сомневался. – Если ты думаешь, что напугала нас, то ошибаешься! А ты, Мусэ, запомни, что мы тебя не оставим!
- Да! – подпрыгнула Цианвэй. – Ишь чего захотела! А, может, нам тоже интересно!
- Девочки, вы такие безрассудные, - вздохнула Ипин: страх отпускал и её. – Ну как же можно вас отпустить одних?...
- И мне бы хотелось… - промямлила Мяньтань, с надеждой переводя взгляд то на Мусэ, то на Цайхон, то на кого-нибудь ещё.
- Тихо! – прокричала Эмэн прежде, чем заговорила Хоу, и голос её был подобен пушечному взрыву. Девушки замолчали, а за спиной Эмэн распростерлись чёрные крылья. В ту же секунду весь дворец, а вместе с ним, казалось, и весь мир, погрузился в чёрную, непроглядную темноту, и девушки испуганно прижались друг к другу. Одна лишь Эмэн освещалась внутренним синевато-голубым светом. Она уже не принимала облик Юэ, явившись девочкам в своём первозданном виде: высокой женщины с чёрной кожей, огромными синими глазами с вертикальными зрачками и бирюзовыми прожилками, густыми чёрными волосами, в которых как будто была заключена вся темнота мира. Они были усеяны колкими и пугающими звёздами, а подол её платья словно растворялся в воздухе, сливаясь с ним…
Ипин не могла не выдохнуть от восхищения её платьем, но вместе с тем она была напугана – так же сильно, как и её подруги, зачарованные явлением Первой Стороны Зла.
Увидев их страх, богиня явно успокоилась. Она весело рассмеялась, и от смеха её задрожало стекло в королевских окнах. Ей больше нечего было опасаться.
- Так вот как вы меня не боитесь, - произнесла она, и её голос звучал ещё более жутко и величественно, чем до этого. – Пустоголовые девчонки! Куда вам тягаться со мной, на что вы рассчитывали! Ну что ж, это и хорошо, что вы пришли сами, и мне не пришлось вас ловить отдельно.
Она хлопнула в ладоши и, словно по волшебству, вокруг них выросла стража – но вовсе не та, что их охраняла. Это были высокие люди, одетые в военную форму эпохи Сун, покрытую чёрным лаком. Их было не очень много, но вполне достаточно для того, чтобы удержать шестерых юных девушек. Эмэн выглядело особенно грозно и победоносно в их окружении. Она не скрывала своего наслаждения перепуганными лицами юных жриц, и вот-вот была готова рассмеяться вновь.
- Признаться, я думала над тем, как от вас избавиться, - произнесла богиня, - но теперь вы сами помогли мне. Огромное вам спасибо, юные жрицы!
- Ты с самого начала хотела нас убить? – медленно протянула Мусэ: она не могла поверить в те ужасные слова, что говорила Эмэн.
- Мне не нужны жрицы Тяньдэ, - с достоинством ответила ей богиня. – Как хорошо, что остались только вы, и новых не появится!
- Да как ты способна на такое низкое коварство! – вне себя от ярости закричала Хоу. И это вызвало новый приступ леденящего душу хохота богини.
- Какие же вы глупые, - сквозь смех произнесла Эмэн. – Но довольно! Стража, заключите этих негодяек в темницу. Они будут славным подарком для Луны в кровавом кимоно!
Пронзительный и возмущенный крик Цианвэй оборвался, и каждую из девушек схватили с двух сторон чёрные стражники богини Эмэн. Некоторые из них начали упираться, но всё было без толку: эти люди (если они, конечно, люди, а не какие-нибудь призраки или мертвоходящие) были нечувствительны к ударам и воплям пленниц.
Неожиданно Эмэн их остановила:
- Ох, я ведь ещё кое-что забыла! Стража, остановитесь!
Она подошла (или, вернее, наверное, подплыла) к стоящим рядом Мусэ и Ипин, и положила им руки на головы. Ипин попыталась вывернуться, но её остановил крепкий подзатыльник одного из стражи, и она повисла на их руках.
Мусэ чувствовала невероятную слабость, пробежавшую по всему тему. У неё закружилась голова, и ей тотчас же захотелось заснуть от объявшей её тело немощи. Она повисла на руках у стражи так же, как и Ипин, и сейчас, в таком состоянии, она могла лишь слушать, что говорит ей торжествующая Эмэн:
- Теперь у вас нет никакого волшебства, юные девочки! Вы так же слабы, как новорожденные младенцы, и не сможете никого усыпить своим колдовством!
- Ах ты дрянь! – яростно завопила Цайхон, и, судя по звуку, её ударили чуть сильнее, чем Ипин.
Их потащили в темницы, ударяя девочек об каждый угол, и их сопровождал победоносный смех богини Эмэн…

***
Темница была общая, одна на всех. Небольшая, холодная, с единственным окошком в мир – решеткой на двери, она, тем не менее, не была похожа на стандартные тюремные камеры. Но уныния она вызывала ничуть не меньше, даже если бы их заперли в грязной клетке с крысами и преступниками.
Мусэ смотрела на своих приунывших подруг, и ей хотелось плакать. Она прекрасно понимала, что, если бы не она, им бы не пришлось пережить те минуты ужаса при виде богини Эмэн. Они бы походили где-нибудь, затем вернулись…
«И нас бы всё равно убили, - вмешался наконец здравый смысл. – А так бы ты не узнала правду».
- Простите меня, - неожиданно проговорила она. – Это я виновата, что вас потащила туда.
- Ой, да брось ты, - грустно подбодрила её Цианвэй, поджимая под себя коленки. – Это же мне в голову взбрело идти куда-то, что-то изучать…
- Я бы всё равно туда отправилась, пусть даже и одна. Я давно хотела попасть в этот сад, это я…
- Да бросьте вы самоуничижаться, - Ипин, казалось, тяжелее всего переносила тяготы тюремного заключения: она выглядела самой несчастной и мелко-мелко дрожала от холода. – Нас бы всё равно казнили, как будто вы не слышали.
- И что, надежды нет никакой? – Мяньтань беспомощно посмотрела на Мусэ. – Мы можем попросить кого-нибудь нас спасти!
- И кого? – мрачно спросила Цайхон. – Никто нам не поможет, ясно?
- Хватит унывать, - только Хоу выглядела так, как будто бы удручённое состояние подруг её совершенно не затронуло. – Мы непременно спасёмся.
- Да? И каким образом, госпожа Яблочко? – язвительно спросила Цайхон.
- Я просто это знаю, - пожала она плечами. – И я никогда не вру.
Спокойствие Хоу немного приободрило девочек, и теперь атмосфера в камере была совсем не такой унылой.
«Она молодец, - думала Мусэ, прикрывая глаза. – Она пытается нас приободрить, и, кажется, сама в это верит. А что могу сделать я? Ни спасти, ничего… Какой толк от моего знания, если нас скоро казнят, а Эмэн всё равно будет править Эквестрией?».
Ей хотелось плакать от разъедавшей её душу безысходности, и она уткнулась носом в свои худые коленки…

…Кажется, она заснула. Или нет – но, во всяком случае, где это видано, чтобы в настоящей, реальной жизни трава была пронзительного розового цвета, из облаков шёл не дождь, а зелёный чай, а дома перевернулись набок, как будто бы улеглись спать? И почему это птицы квакают, а курицы бегают уже жареными и хлопают своими крылышками без перьев?
Мусэ встряхнула голову. Этот мир, лишенный всякой логичности, её пугал, и ей хотелось поскорей очнуться.
Но, вроде бы, это совсем не сон.
- Добро пожаловать в мой мир, о маленькая жрица Мусэдэ Хуосин!
Мусэ убрала руки от своего лица и вздрогнула.
Она встречала множество описаний внешности бога Хунлуана. Его описывали по-разному: то это был конь с рогами, змеиной шеей, лапой льва, ящера и птицы, то это был юноша с непропорциональным телом и кривой улыбкой, то вообще не живое существо, а какой-то разноцветный дух… Сейчас же перед ней стоял старик с невероятно молодым лицом и хитрыми желтыми глазами с красными зрачками. У него была светлая острая бородка, желтая, покрытая перьями неизвестных птиц, накидка с привязанным к ней бычьим черепом и длинная худая шея. Один зуб над его губой торчал и был похож на острый звериный клык. Нос горбатый, как у хищной птицы, а руки – невероятно тонкие… Впрочем, что это были за руки: одна человеческая, с длинными желтыми когтями, похожая на птичью, а вторая – львиная лапа. Ноги у него тоже разные: мало того, что одна короче другой, так ещё у одной колено шло назад, как у кузнечика, с оборванной штаниной, торчащим полосатым заморским чулком, а вторая – человеческая, но мохнатая и с копытом, а голову его венчали рога от разных животных – дракона и горного козла…
Не было никаких сомнений, что перед Мусэ стояла Вторая Сторона Зла, бог хаоса и Солнца Хунлуан.
Он сидел в изумрудной беседке, крытой черепицей, обмахивался веером и пил чай из перевёрнутой чашки. Мусэ не знала, как у него это получается, и, поскольку была ещё очень юна, не могла сдержать своего удивления.
Глядя на реакцию девушки, Хунлуан рассмеялся – и не было никаких сомнений в том, что смех, услышанный девочками в императорском саду, принадлежал именно богу хаоса.
«Интересно, он смеётся так же часто, как и Эмэн? - задала себе вопрос Мусэ. – Наверное, даже ещё чаще…».
- А я тебя ждал, - нараспев произнёс бог, выливая чай на стол. – Присоединяйся, пожалуйста! Здесь так давно не было гостей, что я уж и забыл, как их принимают.
- Зачем я тебе нужна, Хунлуан? – прямо спросила Мусэ: конечно, всё это не просто так, и она явно зачем-то ему нужна…
- Нет, нет, нет! – замахал руками бог, и веер бабочкой приземлился на пол. – Ты забыла кое-что важное, Мусэдэ!
- Например? – оторопело спросила она.
- А как же поздороваться с хозяином твоего сна, м? А как же справиться о здоровье? Ведь ты аристократка, Мусэдэ. Тебе должно быть стыдно вести себя так непочтительно.
- Я очень извиняюсь за своё невежество, - на всякий случай поклонилась Мусэ. Как показывают примеры из старых сказок, это всегда срабатывает с богами…
Хунлуан заметно повеселел. Он встал и так же вежливо поклонился ей, жестом предлагая усесться на своё сидение.
- Вот теперь другое дело! Ну надо же, мне, старому невежественному лису приходится обучать жрицу Магии манерам! Ох, не сердись, я вовсе не хотел тебя обидеть…
- Жрицу Магии?... Что это значит?
- Ты разве не знаешь? – Хунлуан старался посмотреть ей прямо в глаза, но Мусэ всякий раз опускала взгляд. Она помнила главное правило общения с Хунлуаном: никогда не смотреть ему в глаза, иначе он украдёт твою сущность. – А ты знаешь, для чего нужны жрицы Тяньдэ?
- Кажется, да, - Мусэ чувствовала себя ужасно. Она ненавидела что-то не знать, особенно когда это касалось её любимой легенды. Вот она сейчас выглядит дурой…
- Каждая из жриц владеет одним из Элементов Гармонии. Ох, милая Мусэ, я, признаться, удивлён, что ты не знаешь!
- Ты мне врёшь. Элементы Гармонии спрятаны в короне Тяньдэ, и я об этом знаю! – Почему-то Мусэ повысила свой голос: она не могла понять, почему она так боялась Хунлуана, но её сейчас просто колотило от смешанных чувств.
Хунлуан хлопнул в ладоши.
- Ты меня раскусила, верно. Да вот только знание твоё половинчато: я ведь тоже не солгал. Как ты думаешь, почему жриц всегда шесть?
- Но как они могут отвечать за Элементы Гармонии?
- Глупая, милая Мусэ, - голос старика Хунлуана перешёл с весёлого на почти что мурлыкающий. – Разве стала бы Наимудрейшая прятать такие важные амулеты, как Элементы Гармонии только лишь в своей короне, посуди сама! И тогда какой резон моей сестрице вас уничтожать?
Мусэ соображала медленно. Вероятно, Хунлуан прав, и тогда… Но, выходит, она сама Элемент Гармонии? Да ещё и самого сильнейшего, Магии? Да быть того не может! Нет, это только в рассказах уличных сказителей юные девицы внезапно узнают о какой-то силе, но она же умный, почти что взрослый человек! И к тому же верить Хунлуану, богу ещё и лжи…
- Зачем тебе мне помогать, Хунлуан?
Он печально всплеснул руками, и веер, взлетев в воздух бабочкой, уселся ему на плечо.
- Месть, и не более, - печально сказал он. – Видишь ли, в нынешнем правлении Эмэн виноват отчасти я, и никто иной. Не буду утомлять тебя рассказом, как именно я, будучи заточенным в камне, вызвал ссору у юных императриц, но – это моя заслуга. А в итоге выбралась одна лишь Эмэн и жестоко меня обманула.
- Ну и поделом, - сердито произнесла Мусэ. - Зачем ты поссорил Их Высочеств?
- Какая же ты забавная, - искренне рассмеялся Хунлуан. – А что же я должен был делать? Ждать ещё бесконечность, пока меня не освободят? Это очень несправедливо, между прочим. В мире должно быть что-то ещё, помимо добра и вашей слащавой дружбы с драконами.
- Наши народы больше не дружат.
- Ну неважно. В общем, мне всё равно уже не выбраться из своей нынешней одежки, а отомстить Эмэн было бы совсем неплохо.
Врёт, подумала Мусэ. Наверняка врёт и хочет вырваться. Ох, а я ведь и не знаю, как этого избежать, ведь и Эмэн надо победить…
- Что нужно сделать для победы над ней?
- Всего ничего: найти Элементы Гармонии, попасть в императорский сад и вызвать Первую Сторону Зла на бой.
- И всё?
- До того, как придёт Луна в кровавом кимоно. Это случится довольно скоро.
- Как нам найти Элементы Гармонии?
- Ох, милая Мусэ, я же сказал, что они спрятаны не в короне! А там уж сами догадайтесь.
- И это называется, ты мне помог?!
- До прихода Луны, Мусэ! До прихода Луны!
Голос Хунлуана становился всё приглушеннее, всё тише, и наконец Мусэ открыла глаза.